Полезный Груз - Страница 76

– Я не понимаю, Глеб Святополкович … когда…

– Делом надо заниматься, Диего, делом. А не то мы найдем еще кого-нибудь для расположения седалища по поверхности кресла министерского, а тебя с почетом отправим под Тамбов, но сперва, конечно же, поснимаем твои сбережения с оффшорных счетов. Ну, значит, есть такой некий поп во Мскове нашем отменном. Поп. Священник. С бородой и в рясе. Собаки у попа этого нет, но есть дщерь приемная, падчерица никудышная. И вот она пропала, и поп сделал дурное поповское заявление в розыск – а ты и не знал, Диего, не знал. Сидел, думу думал, и не знал. И будет розыск поповну искать, с ног сбиваться, очей не смыкая. Саму поповну может и не отыщут, зато попутно могут обнаружить много интересного по мелочам и всех нас подведут под пресловутый кирасирский монастырь. А дело поповны, Диего, друг мой, розыск намеревался доверить одному … недотыкомке. Олух он преизрядный, но ведь учили его чему-то, да и опыт у него имеется, вдруг и правда что-нибудь найдет. Возле «Мечты», вокруг «Мечты», в самой «Мечте». Ну и вот, Диего – скажи на милость, какое отношение вся эта дурь с поповной имеет к нашему делу? Не знаешь? Не знаешь. А деньги получаешь, да еще и взятки, небось, берешь.

– Я не…

– А такое это имеет отношение, что поповна упомянутая как раз и есть искомая бухгалтерша – одна из судьбоносной пары девиц. А кто вторая девица?

– Кто же, Глеб Святополкович?

– Твоя собственная дочь, друг мой. И я бы на твоем месте ее бы спрятал понадежнее. Нечего ей делать на суде, ни даже около суда. Ее могут схватить, похитить, ею могут шантажировать … тебя, например.

Диего Ильич потянулся к связи.

– Я соединюсь с этим, э…

– Убери руку и сядь, – велел скучающим голосом Глеб. – Тик у тебя такой, что ли – чуть что, сразу к связи тянешься. Да и с кем ты вознамерился связываться? Уж не с начальником ли розыска? Сиди уж, молчи да слушай. Известно ли тебе, почему правление «Мечты» настроено против появления на суде упомянутых двух девиц?

– Я думаю, Глеб Святополкович…

– Не нужно думать. Нужно знать. Знающих ценят, а думающих в острог сажают. За что судят правление, да ведь не все правление, а только двоих, и один еще проходит свидетелем? Тоже не знаешь?

– За растраты, Глеб Святополкович, – быстро сказал министр. – И за заказные убийства.

– Новости смотришь? Молодец. Но и – не умен ты, Диего! Вот ведь беда! Если б у нас судили за растраты и убийства, так все концерны оказались бы под судом. Чем владеет «Мечта»?

– Инвестициями в разных странах, и еще…

– Не болтай попусту. Главное их владение – какое?

– Комбинат? – наугад, пугаясь, спросил министр.

– Именно! Ну, наконец-то ты доказал, что кое-что тебе все-таки известно. Правильно, Комбинат. Ну, не один Комбинат, их несколько по Руси великой и изящной, и за пределами ее тоже есть. Может и история с катализатором тебе знакома? Нет? Дармоед ты, Диего. Ни одного агента не увидел я, когда побывал – и на Комбинате, и в правлении «Мечты», и в иных местах, интерес представляющих. Ни одного!

– Побывали, Глеб Святополкович?

– А что мне оставалось делать? Я, как понял, что ты бездельник, решил никого не беспокоить, а проверять все лично. Вспомнил молодость, вспомнил полевые операции. Золотое время было! Слушай внимательно, подонок. Концерн «Мечта» производит перегонку внеземной субстанции вблизи столицы. Что за субстанция? А? – И грозно повторил: – Говори, что за субстанция, скотина.

– Гелий-двадцать? – тихо спросил министр, покрываясь липким холодным потом.

– Молодец, – кивнул заместитель. – А что, бывают еще какие внеземные субстанции, кои можно перегонять? Хмм. Гелий-двадцать. Это само по себе не очень скверно – технологии известны, и за несколько десятилетий существования никаких вредных аварий не наблюдалось. Но концерны ищут новые способы получения больших прибылей, потому что им всегда мало. И вот некий умелец придумал, как удешевить процесс. И явился миру новый катализатор. И все работало хорошо. Не учли какие-то мелочи, думали, мол, доделаем в процессе – а когда спохватились, Комбинат, курируемый «Мечтой», уже вовсю использовал новинку. Решили продолжать опыты, выявлять, нет ли опасности, но Комбинат не прикрыли. Потому что Комбинат многих кормит. Вскоре после начала использования новинки в лаборатории под Тамбовом сделалось непредвиденное – взрыв. Страху взрывы нагоняют много, впечатляют, очень наглядны. О взрыве сообщили во всех средствах информации, мол, изотоп гелия взорвался, не имеет к делу отношения, и так далее. Но взрыв был особый, и гелий тут не главное. Да и вообще гелий не имеет такой привычки – врываться. Правда, об этом мало кто помнит. У катализатора есть кодовое название. Знаешь, какое? А?

– Э … – сказал министр.

– Не знаешь. Ну так знай. Джи Джи Эй. Никто толком не понимает, что оно означает, кроме побывавших на Ганимеде. Джи Джи Эй – аббревиатура, означает – Granny Goes Apeshit, в переводе – бабушка закатывает скандал. В определенных кондициях и при наличии некоторых субстанций по соседству, взрывается без особой помпы; смех, а не взрыв – как петарда карнавальная щелкнула. Вроде бы и бояться нечего. Возникает слабая, плохо фиксируемая приборами взрывная волна, которая разносит субстанцию во все стороны на полтора километра, и при этом никто до сих пор не выяснил, как это получается – интенсивность волны никакая. Затем, несколько секунд спустя, субстанция, мотающаяся по воздуху, при наличии естественных препятствий – стен, деревьев, насекомых, травы, людей – самовозгорается, вспыхивает непонятного цвета пламенем, и начинает источать газообразное нечто такой невероятной токсичности, что люди мрут, как жуки под прессированной струей биодетержана, в страшных мучениях. Это все выяснили, когда рвануло под Тамбовом. На Комбинате, когда узнали о взрыве … ты меня слушаешь, Диего?