Полезный Груз - Страница 95

К оглавлению

Некоторое время они молча ели грандьеры, запивая пивом. Чтобы сбить напряжение, Пиночет спросила:

– А с нашей потерпевшей что?

– Это праздный вопрос, или деловой? – спросил Муравьев.

– Допустим деловой.

– Не могу вам сказать.

– Не можете или не хотите? Картину эту вашу вы уже составили?

– Да.

– Так поделитесь.

– Нельзя.

– Почему?

– Картина изменится.

– Нет, капитан, так не пойдёт. Это нелогично. Если картина уже есть, и она близка к правде, как она изменится? Что за вольер Шрёдингера! Это нечестно.

Муравьев немного подумал и сказал:

– От кванта в этом что-то есть, но объяснить я не сумею.

– Или не хотите?

– Вы недооценили мою деликатность, Пиночет.

Она замолчала. Муравьев подозвал официантку и попросил кофе. Сказалось еще одно преимущество ношения роскошного пальто – кофе прибыл почти сразу, и был неплох.

– Кошмар какой-то. Вы женаты, капитан?

– Разведен.

– Дети есть?

– Нет. Сколько вам лет, Пиночет?

– А на сколько я выгляжу?

– На тридцать четыре.

– Не болтайте глупости.

– Люблю смущать женщин.

– Меня такие вопросы нисколько не смущают. Мне двадцать восемь. А вам?

– Тридцать девять.

Оба одновременно отпили из чашек.

Муравьев спросил:

– Вы в живописи разбираетесь?

Пиночет ответила:

– Признаться, не очень. Не вздумайте меня этим попрекать, иначе я решу, что вы женоненавистник. Что мы делаем дальше? В Авдеевку? Или по наводке охранника Лёши?

– Вы поверили Лёше?

– В том, что он говорил, есть доля правды.

– Или желание навести нас на ложный след. Вполне возможно, что он человек, если не Лопухина, то Глезера или Сванидзе. С другой стороны…

Муравьев умолк и задумался. Пиночет подала голос:

– Капитан, я слушаю с возрастающим интересом. Не замирайте так.

– Хмм … Да? Лёша, ну что же Лёша … Лёша производит впечатление человека, находящего удовлетворение в сохранении достоинства. Отвечает за то, что говорит. Странный, но в тоже время серьезный. И не сопротивлялся, когда я его положил на пол. Хотя и здоровенный мужик, мог бы порыпаться для виду. Давайте порассматриваем, что там ваша водолазиха настреляла.

Пиночет вытащила из сумки портативный экран, вставила в него головастика, и пригласила Муравьева жестом передвинуть стул и сесть рядом. Шероховатости, неровности, подводные съемки с прожектором. Оба одновременно сделали глоток кофе.

– А это что такое?

Муравьев показал пальцем на какую-то точку на экране. Пиночет остановила видео, мотнула назад, и увеличила точку. И еще увеличила. Поправила контраст. И на экране начала вырисовываться железяка, похожая на согнутый рельс. И еще раз Пиночет увеличила изображение. И еще раз увеличила.

– Вряд ли, – вслух подумала Пиночет. – Там много всякого валяется. Труп скорее всего отнесло течением.

– Нет так нет, – откликнулся Муравьев, внимательно рассматривая изображение. Вернее, делая вид, что внимательно его рассматривает. – Можно, конечно, предположить, что спасавший не просто перерезал, а размотал и забрал с собой эту самую веревку. Но это вообще кретинизм. Человек задыхается, а он возится с веревкой, потом тащит тонущую под водой пятьсот метров. Так не бывает. Даже если у него с собой два портативных акваланга – все равно не сходится.

Пиночет посмотрела на него мрачновато.

– Согласны? – спросил он.

– В общем, да. Что же это, интуиция вас подводит в этот раз, а, капитан?

– Интуиция не трактор.

Связь в кармане подала сигнал. Муравьев удивился.

– Позвольте, кто это меня беспокоит?

Он посмотрел брезгливо на дисплей, вздохнул, и включил связь.

– Муравьев? – спросило начальство голосом Валентина Ираклиевича.

– Муравьев в командировке, – ответил Муравьев.

– Заткнись. Срочно ко мне, оба. Наломали вы дров. Шкуру спущу.

– А в чем…

– Все узнаешь. Чтобы через пять минут у меня были.

Связь отключилась. Муравьев, нахмурившись, посмотрел на Пиночета.

– Начальство недовольно? – спросила она.

– Да, вами.

– А я-то при чем? Я в ссылке.

– Вы на задании.

– Абсурд, – сказала Пиночет. – Праздные фантазии ведут к упадку экономики. Едем на троллейбусе? А то и пешком?

– Берем таксомотор, – решил Муравьев. – Голос начальника мне не понравился, какую-то гадость замыслил, сука. Нужно поторопиться, пока он себе там не навоображал черт-те чего.

К начальнику они попали не через пять, а через двадцать, минут, с секундами. Полковник, в расстегнутой на груди рубахе, потный, злой, крикнул:

– Дверь прикройте!

Муравьев прикрыл дверь. Пиночет стала усиленно делать вид, что ее ничего не касается, она просто наблюдатель.

– Кого вы повязали в «Мечте»? – рявкнул полковник. – Что это за тип такой? Как звать?

Муравьев, сдерживая улыбку, сказал:

– Знаете, не было времени спросить.

Полковник посмотрел на Пиночета, но, подыгрывая Муравьеву, Пиночет сделала каменное лицо – опять же будто ее ничего не касается, она всего лишь наблюдатель.

– Ты что, с ума своротил, Муравьев? – возмутился полковник. – Задержали человека, не спросив, как его зовут!

– Бывает, полковник. Вы же сами недавно говорили, что я неумёха.

– Ты-то ладно, Муравьев. Но вы? – полковник повернулся к Пиночету.

Пиночет развела руками, и получилось комично – Муравьев едва удержался, чтобы не засмеяться.

– Откуда он взялся, этот ваш задержанный? – спросил полковник.

– Он там охранником работает.

– Никем он не работает! Все охранники в «Мечте» на месте.